Всякого рода прохлады рассеяны во всем человечестве, чтобы человек непрестанно боролся умом. Иной услаждается беспорядочною жизнию, но отвращается блуда. А иной предан кичливости, но бегает воровства. Другой порабощен сребролюбию, но пренебрегает нарядами, угождает же чреву. Иной любит вино, но ненавидит гордыню. Иной воздерживается от прелюбодеяния, но в душе у него затаена насмешка. Другой злоречив, но бегает нарядов. Иной выше одного грехопадения, но всецело потонул в другом. Иной неукоризнен в одном, но совершенно погряз в другом. Иной избавился одной сети, но погребен в другой нечистоте; потому что великость грехов необъятна, но достигается в короткое время; сила каждого великого греха познается из малого вкушения.

Когда враг хочет связать человека пожеланиями, связывает его теми, которыми человек услаждается, чтоб, услаждаясь узами, не захотел он когда-нибудь развязать себя; потому что связывающий нас хитр, хорошо знает, чем и как связать нас. Если свяжет кого невольными узами, ум тотчас разорвет узы и скоро побежит прочь. Поэтому связывает каждого, чем он услаждается и прохлаждается: ибо во власти нашего ума снять с себя сии узы. А теперь мы, связанные, радуемся тому; и, уловленные, кичимся тем; потому что связанный завистию, как скоро не связанный прелюбодеянием, почитает себя ничем не связанным; и связанный ябедничеством, как скоро не связан воровством, думает о себе, что никогда не был связанным. Каждый не знает своих уз и не ведает сетей, разложенных ему. Таковые люди страждут неведением упившихся. Связанный, как упоенный, не знает, что он связан. От вина забывает об узах и в упоении не видит около себя сетей.

Человеколюбцу же Владыке угодно, чтоб, как бы с намерением, различно на всех возлагалось иго; потому что каждому уделил Он бремя, соразмерив с собственными его силами. Посему и тогда, как приготовлялась у евреев скиния, и богатым и бедным повелел Он иметь участие в спасительном деле, чтобы каждый приносил плод по силам. Если кто приносил золото, а иной приносил бисер и другие драгоценные камни, то бедный приносил волосы, а другой - выделанные кожи. Богатая давала шелк, а вдова - крашеную шерсть. Так, всем нужным для скинии снабдили богатые и бедные, и, украшенная всеми, всех она украсила. Ибо Господь от богатых и бедных принимал обеты каждого, желая показать, что, как на устроение скинии принял принесенное каждым по силам его, так нелицеприятно приемлет обеты каждого, сообразно с собственными его делами. Итак, Владыке угодно различными средствами руководствовать нас ко спасению; потому что враг различными также предлогами ухищряется предавать нас смерти. И как разбойник за единое слово исповедания стал гражданином рая, так иной, погибая за единое хульное слово, делается повинным геенне.

Мариам стала прокаженною, как снег, будучи осуждена за одно злоречивое слово (Чис 12.10). И если Мариам пророчица понесла наказание за злоязычие, то какой род наказания постигнет употребляющих без разбора хульные слова, когда и правда Мариам, сказавшей, что было действительно, не одобрена потому только, что выразилась она злоречиво. Если кто и справедливо употребит злоречие, то правда его исполнена неправды. Или обличи справедливо, или не злословь тайно; или открыто сделай выговор, или не злоумышляй втайне. Ибо уничижается правда, когда примешивается к ней низкое коварство, так как не уважается святыня, если соединится с нею нечистота, уничтожается непорочность, если коснется ее похотливость; уничтожается и вера, если будет внимать прорицаниям; уничтожается благотворительность, если возымеет гордыню; уничтожается единомыслие, если появится в нем насмешливость; уничтожается и пост, если будет при нем место осуждению других; уничтожается и любовь, если возмущена ревностию. Вникай в естественные вещи и у них учись предлагаемому в Писании. Красота истины делается безобразною, когда прикрывает собою порочность. Пища делается убийственною, если сокрыт в ней яд. Нечистым делается у нас чистое мясо, как скоро оскверняется жертвами. Поэтому необходимо нам из видимого уразумевать и невидимое. В изображении Мариам Писание преподало нам урок истины. Тело ее видимым образом сделалось прокаженным, потому что невидимо согрешила она всею душою. Из видимого вреда узнала вред, какой потерпела неприметно. Отвратительною проказою научена, сколь худо и ненавистно злоречие, и видимое тело стало зеркалом заключенной в нем невидимой души. Растлением тела введена в познание, как растлевается сердце, которое любит злословие, и по внешнему человеку поняла внутреннего человека. Как отделилась она от брата своего, так отделялось от нее собственное ее тело, чтоб из собственного своего примера научиться ей любви. Поучимся и мы чрез нее единомыслию и познаем, что, как ей неприятно было смотреть на свое изменившееся тело, так и Бог негодует на раздор человека с собственным его братом. И потому изменяется тело человеческое различными страданиями. Члены его делаются враждебными между собою, потому что сам человек бывает в противоборстве с друзьями; а сие противление учит его приобретать единомыслие и мир с ближними. Сильная молва произошла в стане. Мариам вдруг явилась покрытая проказою, как скоро изострила язык на кроткого, за нее же молившегося; праведный Отмститель потребовал у пророчицы отчета за злоречие; потому что Праведный не услаждается злоречием, в котором любят проводить время неразумные люди.

Моисей, совершив многие знамения и чудеса, за то одно, что поползнулся несколько язык его, не взошел в землю обетования (Чис 20.12; Втор 32.48-52). Великое и страшное море не сильно было положить ему преграду в пути, но краткое неправедное слово стало для него стеною, не позволяющею перейти. Если Моисея, ставшего Богом (Исх 7.1), одно слово лишило земли обетования, то тем паче лишит нас Царствия наш изощренный и напряженный язык.

Святой огонь попалил праведных иереев, находившихся во святыне, потому что, быв святы в делах, осквернились словами. Если такие мужи потерпели подобные наказания, почему пренебрегает сим наш язык? Посему перестанем злословить братий своих. Земля, не коснувшись скверных и нечистых, поглотила злоязычных. Море поглотило египтян, а земля - неуступчивых. Военачальник во время голода сказал слово и за слово принял достойную казнь, затоптан во вратах народом (4Цар 7.2-20). Сей столь мгновенный суд да послужит тебе подтверждением суда будущего, по слову Спасителя, какое изрек Он, что за праздное слово понесет человек наказание (Мф 12.36).

Итак, под разными предлогами бедный род наш содержится во власти врага. Иной содержится, как должник, другой увлекается, как поручитель. Ибо сама природа учит нас, что иной погибает за другого, и сам, ничем не будучи должен, погрязает не меньше должника. И сие служит указанием долга праведных и неправедных. Праведный по собственным своим делам невинен, но оказывается повинным в делах чужих. Например, при человеке праведном читают истинный рассказ, и если кто-нибудь, засмеявшись, станет опровергать, и праведному угодно помолчать, то молчание его делает его подлежащим ответственности за злоречие; потому что, выслушав худо сказанное и оставив сие без замечания, тем самым засвидетельствовал, что сказанное хорошо. Уверит же тебя в этом власть сильных вельмож. Если случится кому и по справедливости отозваться худо о царе, сделавшем погрешность, то предстоящие не потерпят и слышать того, что говорится против царя. А если бы у кого достало терпения остановиться и выслушать, то одинаковое наказание полагается обоим: и один предается смерти за вину языка, а другой - за вину слуха. Рассказывает о ком-либо вор, и ты преклоняешь к нему ухо свое; тогда недро слуха твоего приемлет в себя смерть, которую износит он своими устами. Приняв горькую закваску лжи, ты в себе самом дал ей вскиснуть. Когда змий говорил с Евою, как нашла себе вход в нее смерть? Не чрез слух ли, которым обыкновенно входит сия убийца? Ибо лукавый может и молчащего предать смерти чрез другого говорящего, и кому невозможно умереть от уст, того убивает чрез слух, и невинного делами умерщвляет помыслами.

Когда бесы говорили истину, Спаситель не дозволял им говорить. Ибо Истинному благоугодно было, чтобы не чрез них уверовали в Него, но чтоб истинная проповедь проповедана была истинными проповедниками. Для чего апостолы не могли слышать, когда хвалил их бес? Для того, чтобы горькая речь не западала в чистый слух. А если похвал диавольских как величайшего вреда бегали святые, кто возлюбит злоречие? Принимающий на себя всякие виды имеет обычай терпеливо слушающих его даже истиною вводить в обольщение. Посему-то Спаситель не принимал от бесов речи, в которой была и правда. Одною влагою напояются и добрые и худые травы. Дождь, который сам по себе может быть и полезен, содействует зловредности трав. Змея, поядая сладкое, тотчас превращает сие в горечь. А если перельет сие в кого-нибудь, то горе приявшему то в себя. Так ложь и из истины извлекает самый смертоносный яд, потому что в сладких словах ее скрывается несносная горечь. Итак, примером в сем да будет змий, усладивший язык свой для простодушных.

Да удостоверит тебя в этом повествуемое об Искариоте, как он под лобзанием уст и под приветствием мира сокрыл свое лукавство, приуготовил предательство Сердцеведцу Владыке. И если таким оказался лжец пред Создателем, то каким будет он пред тобою, безумный? Кто гнуснее лжеца? Разве тот, кто охотно выслушивает, что говорил лжец. Спаситель Себя Самого предал на смерть, но не предал слуха Своего гласу лжеца; отверзши уста Свои, приял он оцет с желчию, но слух Его не приял речи от скверного. Отдал уста Свои на лобзание предателю, но не дал ответа обманщику. И ты дозволь лжецу лобзать уста твои, но не предавай ему слуха своего. И если даешь ему уста свои, то ему в осуждение послужит лобзание. А если предашь ему слух, то вкушение речей его убьет тебя. Лучше сделаешь, если избежишь обоняния и вкушения яда. От дыма бежишь ты с поспешностию, а лжеца слушаешь с приятностию. Уклоняешься от зловония, а сидишь вместе с злоречивым.

Каждый член обязан ты приличным образом оберегать от вредного. Если тело твое чисто от блуда, береги уста свои от осуждения других. Уста не могут любодействовать, но могут лгать и клеветать. Если один твой член невинен, а другой виновен, с осуждением одного члена весь ты подлежишь осуждению. Возьми в пример воина, у которого тело защищено железным панцирем. И с ним случается, что бывает он уязвлен, если вооружение не крепко. А если чрез малые скважины на панцире острие стрелы наносит смерть храбрецу, то тем скорее нанесена будет смерть в отверстую дверь уха. Ибо дверь уха так велика, что ею взошла в мир смерть, которая, поглощая все поколения, остается ненасытимою. Посему замкни уши затворами и запорами, чтобы не взошло злоречие.

Не пренебрегай осуждением, как чем-то малым, от чего не может постигнуть тебя смерть. Из примера тех, которые бывают добычею ловцов, научись не пренебрегать и самою малостью. Ибо случается, что птица задерживается в сети небольшим ногтем, и концом ничего не стоящего ногтя смиряется и преодолевается могущество крыл; и хотя птица совершенно вне сети, однако же вся ею уловляется. И божественный апостол произнес один и тот же приговор на убийц, злоречивых и невоздержных, равно как и на прелюбодеев (1Кор 6.9-10). Ибо никто из таковых, говорит он, не может наследовать Небесного Царства, и всем им назначил равную участь во время праведного суда - лишение небесного наследия.