- 1
- Филопатор, узнав от прибывших к нему,
что Антиохом отняты бывшие в его владении местности, отдал приказ всем войскам своим, пешим и конным, и, взяв с собою сестру свою Арсиною, отправился в страну Рафию, где расположены были станом войска Антиоха.
- 2
- Тогда некто Феодот решился исполнить свой замысел,
взял с собою лучших из вверенных ему Птоломеем вооруженных людей, и ночью проник в палатку Птоломея, чтобы наедине убить его и тем предотвратить войну.
- 3
- Но его обманул Досифей, сын Дримила, родом Иудей,
впоследствии изменивший закону и отступивший от отеческой веры: он поместил в палатке одного незначительного человека, которому и пришлось принять назначенную Птоломею смерть.
- 4
- Когда же произошло упорное сражение,
и дело Антиоха превозмогало, то Арсиноя, распустив волосы, с плачем и слезами ходила по войскам, усильно убеждая, чтобы храбрее сражались за себя, за детей и жен, и обещая, если победят, дать каждому по две мины золота.
- 5
- Итак случилось, что противники поражены были в рукопашном бое,
и многие взяты в плен.
- 6
- Достигнув своей цели,
Филопатор рассудил пройти по ближним городам, чтобы ободрить их.
- 7
- Исполнив это и снабдив капища дарами,
он одушевил мужеством подвластных ему.
- 8
- Когда потом Иудеи отправили к нему от совета и старейшин послов
поздравить его, поднести дары и изъявить радость о случившемся, то он пожелал как можно скорее придти к ним.
- 9
- Прибыв же в Иерусалим,
он принес жертву великому Богу, воздал благодарение, и прочее исполнил, приличествующее священному месту;
- 10
- и когда вошел туда, то изумлен был величием и благолепием
и, удивляясь благоустройству храма, пожелал войти во святилище.
- 11
- Ему сказали, что не следует этого делать,
ибо никому и из своего народа непозволительно входить туда, и даже священникам, но только одному начальствующему над всеми первосвященнику, и притом однажды в год; но он никак не хотел слушать.
- 12
- Прочитали ему закон,
но и тогда не оставил он своего намерения, говоря, что он должен войти: пусть они будут лишены этой чести, но не я. И спрашивал, почему, когда он входил в храм, никто из присутствовавших не возбранил ему?
- 13
- И когда некто неосмотрительно сказал, что это худо было сделано,
он отвечал: но когда это уже сделано, по какой бы то ни было причине, то не должно ли ему во всяком случае войти, хотят ли они того, или не хотят.
- 14
- Тогда священники в священных одеждах
пали ниц и молились великому Богу, чтобы Он помог им в настоящей крайности и удержал стремление насильственно вторгающегося; храм наполнился воплем и слезами, а остававшиеся в городе сбежались в смущении, полагая, что случилось нечто необычайное.
- 15
- И заключенные в своих покоях девы выбегали с матерями
и, посыпая пеплом и прахом головы, оглашали улицы рыданиями и стонами.
- 16
- Другие же во всем наряде,
оставив приготовленный для встречи брачный чертог и подобающий стыд, беспорядочно бегали по городу.
- 17
- А матери и кормилицы, оставляя и здесь и там новорожденных детей,
иные в домах, другие — на улицах, неудержимо сбегались во всесвятейший храм.
- 18
- Так разнообразна была молитва собравшихся
по случаю святотатственного покушения.
- 19
- Вместе с тем некоторые из граждан возымели смелость
не допускать домогавшегося вторгнуться и исполнить свое намерение. Они воззвали, что нужно взяться за оружие и мужественно умереть за закон отеческий, и произвели в храме великое смятение:
- 20
- с трудом быв удержаны старейшинами и священниками,
они остались в том же молитвенном положении.
- 21
- Народ, как и прежде, продолжал молиться.
Даже бывшие с царем старейшины многократно пытались отвлечь надменный его ум от предпринятого намерения.
- 22
- Но, исполненный дерзости и все пренебрегший,
он уже делал шаг вперед, чтобы совершенно исполнить сказанное прежде.
- 23
- Видя это,
и бывшие с ним начали призывать вместе с нашими Вседержителя, чтобы Он помог в настоящей нужде и не попустил такого беззаконного и надменного поступка.
- 24
- От совокупного, напряженного и тяжкого народного вопля
происходил невыразимый гул.
- 25
- Казалось, что не только люди,
но и самые стены и все основания вопияли, как бы умирая уже за осквернение священного места.
|