Коринф, главный город области Ахаии, на юге Греции, был населен в эпоху появления христианства многочисленными колонистами, большею частью римскими отпущенниками. Было тут и не мало греков и евреев. Когда Ап. Павел, во время своего второго апостольского путешествия, прибыл в Коринф, здесь насчитывалось около 700 т. жителей – около 200 т. свободных граждан и около 500 т. рабов. Таким усилением населенности Коринф был обязан своему благоприятному географическому положению. Он находился на Коринфском перешейке, который, соединяя Пелопонес с Балканским полуостровом, разделял собою два моря – Эгейское и Ионическое. Он владел двумя гаванями – Кенхрейской к востоку и Лехейской – к западу. Быстро он сделался в силу этого великой станцией мировой торговли между Азией и Западом. На высоте городской цитадели Коринфа высился великолепный храм Венеры. Коринф заключал в себе все средства и завоевания тогдашней культуры – художественные мастерские, залы риторов, школы философов. По выражению одного древнего историка, в Коринфе нельзя было сделать и шагу по улице, чтобы не встретиться с мудрецом.

Но рука об руку с развитием культуры, в Коринфе усиливалось и развращение нравов. Об этом говорит тот факт, что в то время безнравственную жизнь часто называли коринфскою (κορινθιαξεν), а коринфские пиршества, коринфские пьяницы – вошли в пословицу.

И вот, при таких социальных условиях Коринфа, т. е. при внешнем благополучии, каким пользовалось население Коринфа, с одной стороны, и при полном падении нравов – с другой – выступил здесь с проповедью о Христе Ап. Павел (в 52–м г.).

В это время апостолу было около 50–ти лет от роду. Он пришел в Коринф один и стал заниматься здесь тем ремеслом, каким он и прежде добывал себе средства в жизни – шитьем ковров или покрывал для палаток. Скоро он нашел здесь еврейскую семью, которая занималась таким же ремеслом. Это были супруги – Акила и Прискилла, которые пришли в Коринф недавно, будучи, как иудеи, изгнаны из Рима эдиктом Клавдия. Работая с ними, Павел скоро обратил их ко Христу и они оба сделались ревностными его сотрудниками в деле распространения христианства.

По обычаю своему, Ап. Павел начал в Коринфе проповедывать Евангелие коринфским иудеям. В синагоге иудейской – он знал это – должны были оказаться в числе его слушателей и прозелиты из разных классов коринфского общества, так что проповедь в синагоге служила так сказать мостом для перехода проповеднику Евангелия в языческое общество. Понимая это хорошо, он понимал и всю трудность выступления пред столь требовательными слушателями, каковы были в то время коринфяне, и он трепетал за успех своего дела (1Кор 2.1), особенно в виду того неуспеха, какой он только что испытал в Афинах.

Апостол проповедывал в синагоге в течение нескольких недель. Этого времени было достаточно ему для того, чтобы понять, что иудеи – в своем целом – не обратятся ко Христу, и Ап. поэтому с несколькими уверовавшими из иудеев и прозелитов перенес свою деятельность в дом одного обращенного в христианство иудея. Здесь он проповедывал преимущественно язычникам и при этом не прибегал ни к каким внешним средствам, чтобы понравиться своим слушателям – ни к искусству красноречия, ни к ухищрениям диалектики, являя пред ними только силу своего убеждения. Такая проповедь нашла себе приверженцев, и в Коринфе возникла Церковь, образовавшаяся отчасти из иудеев, а главным образом – из язычников. Впрочем, большинство уверовавших коринфян были люди бедные, рабы и необразованные.

Около двух лет (Деян 18.11,18) продолжал свою проповедническую деятельность в Коринфе Ап. Павел, живя частью собственным трудом, а частью на пособия, которые присылали ему основанные им Церкви Македонии (2Кор 11.7-9; 2Кор 12.13-15). В Коринфе в то время жил проконсул Ахаии – Галлион, брат философа Сенеки, человек просвещенный и добрый. Таким он показал себя и тогда, когда коринфские иудеи стали ему жаловаться на Павла. Галлион нашел, что их спор с Павлом касается религии, и признал, что он в это дело входить не может. Павел покинул Коринф около Пятидесятницы 54–го года, чтобы отправиться в Иерусалим и потом в Антиохию. Впрочем, он не намеревался долго оставаться в Антиохии. Целью его стремлений был в то время славный город Малой Азии – Ефес, куда раньше него отправились его сотрудники – Акила и Прискилла, чтобы несколько подготовить почву для деятельности великого апостола язычников.

Относительно подлинности нашего послания не было высказано в библейской науке никаких сколько–нибудь серьезных возражений. Напротив, доказательства, приводимые в пользу подлинности послания, весьма убедительны. Сюда относятся указания самого автора послания (1Кор 1.1), а затем самый тон речи, в каком он говорит о самом себе как об основателе Коринфской Церкви (1Кор 4.15). Кроме того, мы имеем в послании такую живую и правдоподобную картину жизни первенствующей христианской Церкви, какую мог нарисовать только сам Ап. Павел, весьма близко стоявший к этой Церкви. Наконец, в послании содержится много упреков, обращенных к Коринфской Церкви, и едва ли бы эта Церковь признала нужным принять и сохранить такое послание без полного убеждения в его подлинности. – К этим внутренним доказательствам подлинности послания присоединяются и внешние, именно свидетельства церковного предания. Уже в конце 1–го в. Климент Римский приводит выдержки из этого послания в своем послании к римлянам (гл. XLVII). Св. Игнатий в своем послании к Ефесянам (гл. ХVІІІ–я) повторяет слова Ап. Павла, содержащиеся в І–й гл. 1–го посл. к Коринфянам. Такие повторения находим у Иустина мученика, в послании к Диогнету, у св. Иринея и других писателей первых веков христианства.

Послание написано, несомненно, в Ефесе (1Кор 16.8,9) и именно в конце трехлетнего (Деян 20.31) пребывания Ап. Павла в этом городе. Это последнее соображение подтверждается прежде всего тем обстоятельством, что во время отправления послания при апостоле находился Аполлос (1Кор 16.12). Этот ученый александрийский иудей был обращен Акилою и Прискиллою в Ефесе незадолго до прибытия туда Ап. Павла (Деян 18.24-26), а потом ездил в Ахаию и там проповедывал, продолжая дело Павла. Если теперь он находится с апостолом в Ефесе, то, очевидно, со дня прибытия Ап. Павла в Ефес прошло уже довольно много времени. Затем, из кн. Деяний мы узнаем, что Ап. Павел, по истечении двух лет и трех месяцев пребывания своего в Ефесе, задумал отправиться на запад, зайдя прежде, однако, в Иерусалим, чтобы засвидетельствовать перед тамошнею церковью о любви, какую питают к ней основанные Павлом церкви в Македонии и Ахаии. Чтобы расположить греческие церкви к собранию пожертвований на бедных христиан Иерусалима, какие должны были свидетельствовать об этой любви, Ап. посылает в Ахаию и Македонию сотрудников своих – Тимофея и Ераста (Деян 19.22), и этот факт совпадает с тем, о котором говорится в 1 посл. к Коринфянам (1Кор 4.17; 1Кор 16.10): он падает на время не задолго перед отбытием апостола из Ефеса. Наконец, к этому именно времени – а не к более позднему – происхождение послания нужно относить и потому, что в послании Ап. свободно распоряжается сам собою и строит планы о будущих путешествиях, тогда как вскоре после собрания упомянутой выше милостыни и по передаче ее предстоятелям Иерусалимской Церкви апостол был взят в узы. – Т. о. можно полагать, что первое послание к Коринфянам написано около весны 57–го г., не задолго до Пасхи, на которую есть намек в V гл. (ст. 1Кор 5.7,8).

По удалении Ап. Павла в Ефес, в Коринфской Церкви появились разделения. Когда в Коринф прибыл александрийский учитель Аполлос, то его проповедь повела за собою образование особой партии среди коринфских христиан – именно партии Аполлоса. Эта партия составилась главным образом из иудеев, которых Аполлос сумел привлечь к Церкви христианской своим толкованием В. Завета, в котором он отыскивал наиболее разительные доказательства того, что Иисус был действительно Мессией (Деяния гл. XVIII). К этой партии примкнуло и немало из образованных язычников, которым не нравилась простая проповедь Ап. Павла, и которые восприняли от Аполлоса христианство не столько сердцем, сколько умом.

Кроме Аполлосовой, в Коринфе появилась партия Петровых или Кифиных. Нет никаких данных к предположению, что Петр сам был и проповедывал в Коринфе. Вероятнее всего, партия эта основалась под влиянием рассказов пришедших из Палестины христиан о великой личности Ап. Петра. Петр в представлении этих пришельцев являлся князем апостолов и поэтому если встречалось какое либо разногласие между ним и Павлом, то Павел, по мнению этой партии, должен был уступить первенство Петру.

Понятно далее, что обращенные Павлом в христианство коринфяне стояли за своего учителя и образовали также особую партию Павловых приверженцев, которые хотели верить только тому, чему учил Павел, и отрицательно относились к авторитетам Аполлоса и Петра. Наконец, явились среди коринфских христиан и такие, которые отвергали всякие апостольские авторитеты и держались только единого главы – Христа. Они как бы не хотели признавать никакого посредника между собою и Христом, хотели зависеть только от Него одного. – Таким образом образовались в Коринфской Церкви четыре партии – Аполлосовых, Петровых, Павловых и Христовых.

Но этого мало. В жизни Коринфских христиан стали обнаруживаться и другие нежелательные явления. Когда улеглись первые сильные впечатления, произведенные на Коринфян проповедью Ап. Павла, призывавшего их всецело обновить свою греховную жизнь, коринфские христиане стали довольно легко относиться к строгим требованиям евангельской морали. Неправильно понимая учение апостола о свободе христианина (1Кор 6.12; 1Кор 10.23), коринфяне стали считать позволительными для себя такие вещи, которые не дозволялись даже и у язычников. Наиболее благомыслящие из коринфских христиан задались теперь вопросом, что делать с этими недостойными собратьями своими по вере, и поэтому они обратились к Павлу с посланием, в котором описывали все свои затруднения, кроме вышеуказанного. Они спрашивали его о преимуществе безбрачной жизни пред брачною, о дозволительности употребления в пищу идоложертвенного мяса (1Кор 7.1; 1Кор 8.1), о сравнительной важности духовных дарований (1Кор 12.1). Наконец, в Коринфе появились люди, отрицавшие истину всеобщего воскресения, о чем, без сомнения апостолу Павлу было также сообщено в вышеозначенном послании.

Таковы были обстоятельства жизни Коринфовой Церкви, побудившие апостола Павла написать Коринфянам первое послание. Естественно, что разнообразие нужд Коринфской Церкви должно было отразиться и на характере послания. Можно было ожидать, что апостол станет отвечать то на тот, то на другой из предложенных ему вопросов, не заботясь об общем плане послания. Между тем нельзя не заметить, что первое послание к Коринфянам, при всем разнообразии обсуждаемых в нем вопросов, представляет цельное произведение, написанное по известному плану.

Так как прежде всего апостолу нужно было восстановить свой значительно упавший в Коринфе авторитет, чтобы все его увещания были приняты теми, для кого они предназначались, то он первые главы своего послания посвящает вопросу о партиях в Коринфе. Здесь он, прежде всего, говорит о свойствах и сущности Евангелия, потом о положении в задачах служителя Евангелия и, наконец, определяет нормальное отношение между верующими и их учителями. Таким образом, он уничтожает зло партийности в самом его корне. Затем он обращается к вопросам, касающимся нравственной жизни христианской общины и здесь на первом месте ставит вопрос, в некотором отношении касавшийся организации общины, именно обсуждает поведение одного христианина, дозволившего себе крайнее нарушение христианской нравственной дисциплины, и дает указание, как поступать с подобными членами христианской общины. Затем он решает четыре чисто этических вопроса. Два из них – можно ли судиться по своим тяжбам у языческих судей и как смотреть на порок невоздержания – апостол решает быстро, основываясь на самом духе Евангелия. Два другие – вопрос о сравнительном значении брака и безбрачия и о дозволительности употреблять в пищу идоложертвенное мясо – были гораздо труднее для решения, потому что здесь примешивался вопрос о христианской свободе, и апостол посвящает решению этих двух вопросов не мало времени и труда. За этими вопросами следуют вопросы, касающиеся религиозной жизни и богослужебных собраний. Первый еще имеет соприкосновение с вопросом о христианской свободе – это именно вопрос о поведении женщин в богослужебных собраниях. Второй – о поведении христиан на вечерях любви и третий – самый трудный – об употреблении духовных дарований, главным образом о даре языков и даре пророчества.

Таким образом в своем послании Ап. идет от внешнего к внутреннему. В конце послания Ап. говорит о том вопросе, какой имел величайшее значение для всей жизни христианина – именно о воскресении мертвых, в котором некоторые коринфяне сомневались. Все содержание послания можно представить поэтому в следующем виде: 1) вопрос о Церкви – или церковном обществе (1Кор 1.10 – IV гл.); 2) пять нравственных вопросов и прежде всего вопрос о церковной дисциплине (V–X гл.); 3) три литургических вопроса (XI–XIV гл.) и 4) вопрос из области догмы (XV гл.).

Гл. I, ст. 1–9 представляет собою введение в послание, а ХVІ–я глава содержит заключение – поручение, разные известия и приветствия.

Подробнее содержание послания можно представить в таком виде:

1) Введение: адрес (1Кор 1.1-3); благодарение Богу (4–9).

2) Партии в Коринфской Церкви (1Кор 1.10-17).

3) Сущность Евангелия (1Кор 1.18 – 1Кор 3.4).

4) Истинная сущность служения христианского учителя веры (1Кор 3.5 – 1Кор 4.5).

5) Высокомерие как причина неурядиц церковных (1Кор 4.6-21).

6) Церковная дисциплина (1Кор 5.1).

7) Процессы (1Кор 6.1-11).

8) Невоздержание (1Кор 6.12-20).

9) Брак и безбрачие (VII).

10) Употребление в пищу идоложертвенного мяса и участие в языческих жертвенных трапезах (VIII–X).

11) Одеяние женщин при богослужении (1Кор 11.1-16).

12) Беспорядки на вечерях любви (1Кор 11.17-34).

13) О духовных дарованиях (XII–XIV).

14) О воскресении умерших (XV).

15) Заключение послания (XVI).

1–е послание к Коринфянам, а также и второе, представляет собою образец того, что называется посланием. То, что в нем заключается, нельзя представить себе воплощенным в форму рассуждения или трактата: только именно форма послания, понимаемого в смысле письма, и была подходящею для тех излияний, с какими обращается Ап. Павел в основанной им Коринфской Церкви. Здесь мы имеем перед собою все характерные особенности письма: увещания, похвалы и порицания, обращенные к получателям послания – словом, видно, что Ап. пишет так, как он бы говорил с Коринфянами при личном с ними свидании. Наконец, мы находим здесь не мало намеков и полунамеков, какие делаются обыкновенно в письмах друзей и какие для других читателей этих писем остаются почти непонятными.

Но 1–е послание значительно разнится от 2–го тем, что в нем Ап. говорит о нуждах церковной жизни, о разных отдельных пунктах церковной дисциплины, тогда как во 2–м он распространяется больше всего о своих личных отношениях к Коринфянам и изливает свои чувства пред ними. При этом, однако, Ап. в 1–м послании указывает и на значение внешних фактов церковной жизни для внутренней жизни отдельных лиц, а во втором ставит личные переживания в зависимость от великих, имеющих высшее значение для всего христианства, фактов. Можно сказать, что и в 1–м и во 2–м послании мы видим одного и того же Павла во всем величии его апостольского духа и благочестия. Послания к Коринфянам стоят особливо в ряду других посланий Ап. Павла. Здесь проповедник единой спасающей благодати и христианской свободы является в роли церковного администратора, устанавливающего порядок в церковной жизни. Носитель и проповедник личного христианства выступает пред нами как защитник общецерковного миросозерцания. Речь его в этих посланиях также разнообразна. Она напоминает собою то диалектическую смелость и серьезность посланий к Галатам и Римлянам, то простоту и некоторую расплывчатость речи пастырских посланий.

1–е посл. к Коринф. сохранилось в 3–х важнейших редакциях – Александрийской (древн. рукопись), греко–латинской или западной (в пер. Itala и у Западн. Отцов) и в сирской или византийской (в сирском переводе Peschito и у св. отцов Сирской Церкви, напр. у Златоуста и Феодорита). Так называемый Textus receptus, с которого сделаны славянский и русский перевод послания, придерживается в различных местах то того, то другого, то третьего из древнейших текстов. В общем, надо заметить, текст послания менее всего представляет спорных пунктов: вариантов в этом послании значительно меньше, нежели в других.

Наиболее известны следующие рукописи первого послания в Коринфянам:

1) Синайская и Ватиканская (от 4–го века).

2) Александрийская и кодекс Ефрема (от 5–го века).

3) Кларомонтонская и Койсликианская (от 6–го века).

4) Московская (от 9–го века).

Святоотеческая литература: Ефрема Сирина († 373), Амвросиаста († 375), Иоанна Златоуста († 407), Феодора Мопсуетского (не принадлежит к числу правосл. толкователей † 428), Феодорита Киррского († 458) Феофилакта Болгарского (один. века). – Из новейшей западной литературы выдаются толкования: Olshausen (2–е изд. 1840), de Wette (1840), Meyer (в 8–м изд. Heinrici 1896), Hoffmann (1874), Edwards (на англ. 1885), Godet (первон. на франц., а в 1886–88 – на нем. яз.), Cornely (на лат. 1886–1892), В. Weiss (2 изд. 1902), Ramsay (на англ. яз.), Bousset (в Schriften d. N. T. von I. Veiss 1907), Lietzmann (1907), Schlatter (1908) и самый научный труд – Bachmann Ph. (2–е изд. 1910). – Из русских толкований: еп. Феофана, архиеп. Никанора (Каменского). Кроме того можно с пользою употреблять сочинения проф. Голубева: о 1–м посл. к Коринф., пособия Розанова, Иванова и прот. Хераскова. Отдельные вопросы из посл. к Коринф. обстоятельно освещены у свящ. M. P. Фивейского: О духовных дарованиях (диссер. 1908 г.), у проф. Н. Н. Глубоковского: Евангелие Ап. Павла (1905 и 1910 – 2 тома), у проф. Богдашевского (в статьях Труд. Киев. дух. Академии 1909 и 1910 г.), а также в сочинении Lutgerfa, Freiheitspredigt и Schwarmergeister in Korinth (1908 г.).