Библейские данные о личности евангелиста Марка

Собственное имя писателя второго Евангелия было Иоанн – Марк (Μᾶρκος) было его прозвище. Последнее было принято им, вероятно, тогда, когда Варнава и Савл, возвращаясь из Иерусалима (Деян 12.25), взяли его с собой в Антиохию, чтобы сделать своим спутником в миссионерских путешествиях. Почему Иоанн принял именно такое прозвище, на это можно найти некоторый ответ в сходстве начальных трех букв этого прозвища с тремя начальными буквами имени его матери, Марии.

Уже издавна Иоанн-Марк был в дружеских отношениях с апостолом Петром. Когда этот апостол освободился чудесным образом из темницы, то он пришел к дому Марии, матери Иоанна, называемого Марком (Деян 12.12). Незадолго перед своей кончиной апостол Петр называет Марка своим сыном (1Пет 5.13), показывая этим, что он обратил Марка к вере во Христа. Обращение это состоялось рано, потому что Марк является спутником апостолов Варнавы и Павла еще около Пасхи 44-го года. Осенью того же года он поселился в Антиохии и, быть может, занимался проповедованием Евангелия. Однако он ничем особенным в то время не выдавался – по крайней мере, его имя не названо в Деян 13.1, где имеется перечень наиболее выдающихся пророков и учителей, бывших в то время в Антиохии. Все-таки в 50-м году, весной, Варнава и Павел взяли Марка в свое первое миссионерское путешествие как слугу (ὑπηρέτης – Деян 13.5). Из Послания к Колоссянам (Кол 4.10) мы узнаем, что Марк приходился Варнаве двоюродным братом (ἀνεψιός). Но если отцы Варнавы и Марка были родными братьями, то можно полагать, что Марк принадлежал к колену Левину, к которому, по преданию, принадлежал Варнава. С Павлом Марка познакомил Варнава. Однако в Пергии, а может быть и раньше, при отправлении из Пафа на о. Кипр, Марк отделился от Павла и Варнавы (Деян 13.13). Вероятно, дальнейшее участие в их «деле» ему показалось трудным (Деян 15.38), особенно же путешествие по горам Памфилии, причем ему могло представляться несколько унизительным и само его положение слуги при апостолах.

После этого Марк возвратился в Иерусалим (Деян 13.13). Когда Варнава после Апостольского Собора и, как кажется, после краткого пребывания в Антиохии (около 52 г. – Деян 15.35) хотел снова взять Марка во второе миссионерское путешествие, которое он опять предпринимал с апостолом Павлом, то последний воспротивился намерению Варнавы, считая Марка неспособным совершать большие и трудные путешествия с целью распространения Евангелия. Возникший между апостолами спор окончился (в Антиохии) тем, что Варнава взял с собой Марка и отправился с ним на свою родину – Кипр, а Павел, взяв себе в спутники Силу, отправился с ним в миссионерское путешествие по Малой Азии. Но где пребывал Марк в промежутке между возвращением его в Иерусалим и удалением с Варнавой на о.Кипр (Деян 15.36), неизвестно. Вероятнее всего предположение, что он находился в это время в Иерусалиме и присутствовал на Апостольском Соборе. Отсюда его мог взять с собой на Кипр Варнава, предварительно разошедшийся с апостолом Павлом именно из-за Марка.

Отныне Марк надолго исчезает из виду, именно – с 52-го до 62-го гг. Когда Павел около 62-го или 63-го года писал из Рима Филимону, то, передавая ему приветствия от разных мужей, которых он называет своими сотрудниками, он называет и Марка (Флм 1.24). От того же Марка он посылает приветствие в Послании к Колоссянам, написанном одновременно с посланием к Филимону (Кол 4.10). Здесь он называет Марка «двоюродным братом» Варнавы (согласно русскому тексту – «племянником»; это – неточная передача греческого слова ἀνεψιός) и прибавляет, что Колосская Церковь получила относительно Марка известные указания, и просит колоссян принять Марка, когда тот придет. Важно, что Павел называет здесь Марка и Иуста единственными своими сотрудниками для Царствия Божия, которые были для него отрадою (Кол 4.11). Отсюда можно видеть, что Марк находился при апостоле Павле во время его римских уз и помогал ему в деле распространения Евангелия в Риме. Когда состоялось примирение его с Павлом, неизвестно.

Затем мы видим Марка вместе с апостолом Петром в Азии, на берегах Евфрата, там, где стоял прежде Вавилон, и где еще при апостолах основалась христианская Церковь (1Пет 5.13). Можно отсюда заключать, что Марк, действительно, отправился из Рима в Колоссы (ср. Кол 4.10) и здесь где-нибудь встретился с апостолом Петром, который и удержал Марка на некоторое время при себе. Затем он был при апостоле Тимофее в Эфесе, как это видно из того, что апостол Павел поручает Тимофею привести Марка с собою в Рим, говоря, что Марк нужен ему для служения (2Тим 4.11), – конечно, для проповеднического служения, а может быть, и для ознакомления с настроением 12-ти апостолов, с представителем которых, Петром, Марк находился в самых дружеских отношениях. Так как 2-е Послание к Тимофею написано около 66-го или 67-го года, а Марк, согласно Кол 4.10, должен был отправиться в Азию около 63–64 гг., то, следовательно, он пробыл вдали от апостола Павла около трех лет, причем, вероятнее всего, путешествовал с апостолом Петром.

Кроме этих, можно сказать, прямых показаний о жизни евангелиста Марка, в самом его Евангелии также можно находить сведения о его личности. Так очень вероятно, что он был тем юношей, который следовал за процессией, в которой вели Христа, взятого в Гефсимании, и который убежал от хотевших схватить его, оставив в их руках покрывало, которым он закутался (Мк 14.51). Может быть, он присутствовал и на последней пасхальной вечери Христа (см. комментарии к Мк 14.19). Есть также некоторые признаки того, что сам евангелист присутствовал при некоторых других событиях из жизни Христа, им описываемых (например, Мк 1.5 и сл.; Мк 3.8,22; Мк 11.16).

Что говорит Священное Предание о Марке и его Евангелии

Самое древнее свидетельство о писателе второго Евангелия находится у епископа Иерапольского Папия. Этот епископ, по сообщению Евсевия Кесарийского («Церковная история», III, 39), писал: «Пресвитер (т. е. Иоанн Богослов – по общепринятому мнению) говорил и то: «Марк, истолкователь (ἑρμηνευτής) Петра ¹), с точностью записал, сколько запомнил, то, чему учил и что творил Господь, хотя и не по порядку, ибо сам он не слушал Господа и не сопутствовал Ему. Впоследствии, правда, он был, как я сказал, с Петром, но Петр излагал учение с целью удовлетворить нуждам слушателей, а не с тем, чтобы беседы Господни передавать по порядку. Поэтому Марк нисколько не погрешил, описывая некоторые события так, как припоминал их. Он заботился только о том, как бы не пропустить чего-нибудь из слышанного или не переиначить»».

Из этого свидетельства Папия ясно:

1) что апостол Иоанн знал Евангелие Марка и рассуждал о нем в кругу своих учеников, конечно, в Эфесе.

2) Что он засвидетельствовал, что евангелист Марк сообщил те воспоминания, которые сохранил в своей памяти о речах апостола Петра, рассказывавшего о словах и делах Господа, и таким образом сделался вестником и посредником в передаче этих рассказов.

3) Что Марк при этом не держался хронологического порядка. Это замечание дает основание предполагать, что в то время слышалось осуждение Евангелия Марка по поводу того, что в нем есть некоторые недостатки по сравнению с другими Евангелиями, которые тщательно заботились о «порядке» (Лк 1.3) в изложении евангельских событий.

4) Папий со своей стороны сообщает, что Марк не был лично учеником Христу, но – вероятно, позже – учеником Петра. Однако этим не отрицается возможность того, что Марк нечто сообщает и из того, что пережил сам. В начале Мураториева фрагмента есть замечание о Марке: «он и сам при некоторых событиях присутствовал и их сообщил».

5) Что Петр свои поучения приноровлял к современным потребностям слушателей и не заботился о связном строго хронологическом изложении евангельских событий. Поэтому и Марку нельзя ставить в вину отступления от строго хронологической последовательности событий.

6) Что зависимость Марка от Петра в его писательстве простирается только на некоторые обстоятельства (ένια). Но Папий хвалит Марка за его тщательность и точность в повествовании: он ничего не скрывал и нисколько не приукрашивал событий и лиц.

Иустин-мученик в «Разговоре с Трифоном-иудеем» (Justinus Martyr, «Разговор с Трифоном-иудеем», ed. E.J. Goodspeed, Die ältesten Apologeten. Göttingen, 1915, c. 100, 4–6) упоминает о существовании «достопримечательностей» или «воспоминаний Петра», причем приводит место из Мк 3.16 и сл. (в данном случае автор комментария делает ошибку: Иустин не ничего говорит о воспоминаниях Петра, упоминая лишь «воспоминания апостолов» [ἐν τοῖς ἀπομνημονεύμασιν τῶν ἀποστόλων]. – Прим. ред.). Ясно, что он под этими «достопримечательностями» подразумевает Евангелие Марка. Святитель Ириней (Ириней Лионский. «Против ересей», III, I, 1), также знает определенно, что Марк написал Евангелие по смерти Петра и Павла, которые, по хронологии Иринея, проповедовали в Риме от 61 до 66-го года, – написал так именно, как возвещал Евангелие Петр. Святитель Климент Александрийский (hypot. к 1Пет 5.13) сообщает, что Марк написал свое Евангелие в Риме по просьбе некоторых знатных римских христиан. В Евангелии своем он изложил слышанную им устную проповедь апостола Петра, которому и самому известно было о желании римских христиан иметь памятник его бесед с ними. К этому свидетельству свт. Климента Евсевий Кесарийский прибавляет, что апостол Петр на основании бывшего ему откровения выразил свое одобрение писанному Марком Евангелию («Церковная история», VI, 14, 5 и сл.).

О дальнейшей судьбе Марка Евсевий сообщает предание, что Марк явился как первый проповедник Евангелия в Египте и основал христианскую Церковь в Александрии. Благодаря проповеди Марка и его строго аскетическому образу жизни, к вере во Христа обратились иудейские терапевты («Церковная история», II, 15). Хотя Евсевий не называет Марка епископом Александрийским, но начинает счисление Александрийских епископов именно с Марка («Церковная история», II, 24). Поставив в Александрии епископом Аниана и сделав несколько лиц пресвитерами и диаконами, Марк, по сказанию Симеона Метафраста, от преследований язычников удалился в Пентаполь. Через два года он возвратился в Александрию и нашел здесь число христиан значительно увеличившимся. Тогда он начинает снова проповедовать и творить чудеса. Язычники по этому поводу выставляют против него обвинение в волшебстве. Во время празднования египетскому богу Серапису Марк был схвачен язычниками, обвязан веревкой по шее и вытащен за город. Вечером его бросили в темницу, а на другой день толпа язычников его умертвила. Это случилось 25 апреля (год неизвестен ²). Его тело долго почивало в Александрии, но в 827-м году его взяли с собой венецианские купцы и привезли в Венецию, где Марк со своим символом – львом и сделался покровителем города, в котором в его честь выстроен великолепный собор с замечательной колокольней (по другому преданию, Марк скончался в Риме).

У св. Ипполита («Refutatio omnium haeresium», VII, 30) Марк называется «беспалым» (ὁ κολοβοδάκτυλος). В объяснение этого названия может служить свидетельство одного древнего предисловия к Евангелию Марка. По сказанию этого введения (пролога), Марк как потомок Левия имел звание иудейского священника, но после своего обращения ко Христу отсек себе большой палец, чтобы показать, что он не годится для исправления священнических обязанностей. Это, по замечанию автора введения, не помешало, однако, Марку сделаться Александрийским епископом, и таким образом все же исполнилось таинственное предназначение Марка послужить Богу в священном сане: Можно, впрочем, предполагать, что потеря Марком большого пальца совершилась во время истязаний, которым он подвергался со стороны своих гонителей-язычников.

Цель написания Евангелия от Марка

Цель написания Евангелия от Марка открывается уже из первых слов этой книги: «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия». Это надпись, в которой ясно обозначено содержание и цель Евангелия от Марка. Как евангелист Матфей словами «книга бытия (βίβλος γενέσεως, в русском переводе неточно – «родословие») Иисуса Христа, Сына Давидова» и т.д. хочет сказать, что он намерен дать «историю Христа» как потомка Давида и Авраама, Который в Своей деятельности осуществил древние обетования, данные израильскому народу, так и евангелист Марк первыми пятью словами своей книги хочет дать понять своим читателям, чего они от него должны ожидать.

В каком же смысле евангелист Марк здесь употребил слова «начало» (ἀρχή) и «Евангелие» (εὐαγγέλιον)? Последнее слово у Марка встречается семь раз и везде означает принесенную Христом благую весть о спасении людей, возвещение наступления Царства Божия. Но в соединении со словом «начало» слово «Евангелие» у Марка больше не встречается. Тут нам на помощь приходит апостол Павел. В Послании к Филиппийцам он употребляет это самое выражение в смысле начальной ступени евангельской проповеди, какую он предлагал в Македонии. «Вы знаете, Филиппийцы, – говорит апостол, – что в начале благовествования (ἐν ἀρχῇ τοῦ εὐαγγελίου), когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних» (Флп 4.15). Это выражение «начало Евангелия» может здесь иметь только тот смысл, что филиппийцы знали тогда только самое необходимое о Христе – Его слова и дела, которые составляли обычный предмет первоначальной проповеди благовестников о Христе. Между тем теперь, спустя одиннадцать лет после пребывания апостола в Македонии, о котором он говорит в вышеприведенном месте, филиппийцы, несомненно, стоят уже гораздо выше в понимании христианства. Так и Евангелие Марка представляет собой попытку дать элементарное описание жизни Христа, что вызывалось особым состоянием тех лиц, для которых было написано Евангелие. Это подтверждается и свидетельством Папия, согласно которому Марк записал «миссионерские беседы» апостола Петра. А что такое эти беседы – об этом нам дает довольно определенное понятие апостол Павел в Послании к Евреям. Обращаясь к своим читателям, христианам из евреев, он упрекает их в том, что они долго задержались на первоначальной стадии христианского развития и даже сделали некоторый шаг назад. «Судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам слова Божия, и для вас нужно молоко, а не твердая пища» (Евр 5.12). Таким образом апостол различает «начала слова Божия» (τὰ στοιχεῖα τῆς ἀρχῆς τῶν λογίων τοῦ θεοῦ) как молоко от твердой пищи совершенных. Евангелие от Марка или проповедь апостола Петра и представляли собой эту первоначальную стадию евангельского научения фактам из жизни Христа, предложенного римским христианам, только что вступившим в Церковь Христову.

Таким образом, «начало Евангелия Иисуса Христа» – это краткое обозначение всего содержания далее предлагаемого повествования как наиболее простого изложения евангельской истории. С таким пониманием цели написания Евангелия от Марка соглашается та краткость, сжатость этой книги, которая делает ее похожей, можно сказать, на «сокращение» евангельской истории, более всего подходящее для людей, стоящих еще на первой ступени христианского развития. Это видно из того, что в этом Евангелии вообще обращено больше внимание на те факты из жизни Христа, в которых выяснилось Божественное могущество Христа, Его чудесная сила, и притом довольно обстоятельно сообщается о чудесах, совершенных Христом над детьми и отроками, тогда как об учении Христа говорится сравнительно немного. Как будто евангелист имел в виду дать и родителям христианским руководство для изложения событий евангельской истории при обучении детей истинам христианской веры. Можно сказать, что Евангелие от Марка, преимущественно обращающее внимание на чудеса Христа, как нельзя лучше приноровлено к пониманию и тех, кто может быть назван «детьми в вере», и, быть может, даже для детей христиан в собственном смысле этого слова.Даже то обстоятельство, что евангелист любит останавливаться на подробностях событий и притом разъясняет всё почти детально, может свидетельствовать о том, что он имел в виду предложить именно первоначальное, элементарное изложение евангельской истории для людей, нуждавшихся в такого рода наставлениях.

Сравнение Евангелия Марка с показаниями о нем церковного Предания

Папий сообщает, что «пресвитер», т. е. Иоанн Богослов, находил несоблюдение в Евангелии от Марка строгого хронологического порядка в изложении событий. Это действительно замечается в Евангелии. Так, например, читая (Мк 1.12,14,16), читатель остается в недоумении относительно того, когда случилось «предание» Иоанна Крестителя и когда последовало выступление Христа на общественное служение, в каком хронологическом отношении к этому выступлению стоит искушение Христа в пустыне и в каких рамках должна быть поставлена история призвания первых двух пар учеников. Читатель не может также определить, когда Господь призывает 12 апостолов (Мк 3.13 и сл.), где, когда и в какой последовательности Христос сказал и разъяснил Свои притчи (Мк 4.1).

Затем предание называет писателем Евангелия Иоанна-Марка и представляет его учеником апостола Петра, который написал свое Евангелие с его слов. В Евангелии от Марка мы не находим ничего такого, что могло бы противоречить первому сообщению предания, и очень много такого, что подтверждает последнее. Писатель Евангелия, очевидно, – палестинский уроженец: он знает язык, каким в то время говорили палестинские жители, и ему, видимо, доставляет удовольствие привести иногда фразу на своем языке, сопроводив ее при этом переводом (Мк 5.1, Мк 7.34, Мк 15.34 и др.). Только наиболее известные еврейские слова остались без перевода (равви, авва, аминь, геенна, сатана, осанна). Весь стиль Евангелия – еврейский, хотя всё Евангелие, несомненно, написано на греческом языке (предание о первоначальном латинском тексте – выдумка, не имеющая сколько-нибудь достаточных оснований).

Может быть, из того обстоятельства, что писатель Евангелия сам носил имя Иоанн, можно объяснить то, почему он, говоря об Иоанне Богослове, называет его не просто Иоанном, а прибавляет к этому в определение: «брат Иакова» (Мк 3.17, Мк 5.37). Замечательно также то обстоятельство, что Марк сообщает некоторые характерные подробности, определяющие личность апостола Петра (Мк 14.29-31,54,66,72), а с другой – опускает такие частности из истории апостола Петра, которые могли слишком возвысить его значение. Так, он не передает тех слов, какие Христос сказал апостолу Петру после его великого исповедания (Мф 16.16-19), а в перечислении апостолов не называет Петра «первым», как это сделал евангелист Матфей (Мф 10.2; ср. Мк 3.16). Не ясно ли отсюда, что евангелист Марк писал свое Евангелие по воспоминаниям смиренного апостола Петра (ср. 1Пет 5.5)?

Наконец, предание указывает на Рим как на место, где было написано Евангелие от Марка. И само Евангелие показывает, что писатель его имел дело с латинскими христианами из язычников. Марк, например, несравненно чаще, чем другие евангелисты, употребляет латинские выражения (например, центурион, спекулятор, легион, ценз и др., конечно, в их греческом произношении). И главное – Марк греческие выражения иногда объясняет посредством латинских и именно римских терминов. На Рим указывает также обозначение Симона Киринейского как отца Александра и Руфа (ср. Рим 16.13).

При ближайшем ознакомлении с Евангелием Марка оказывается, что он писал свой труд для христиан из язычников. Это видно из того, например, что он обстоятельно разъясняет фарисейские обычаи (Мк 7.3 и сл.). У него нет тех речей и деталей, какие есть у евангелиста Матфея и какие могли иметь значение только для христианских читателей из иудеев, а для христиан из язычников без особых пояснений остались бы даже непонятными (см. Мк 1.1 и сл., родословие Христа, Мф 17.24,23, Мф 24.20 «ни в субботу»; Мф 5.17-43).

Отношение Евангелия от Марка к двум другим синоптическим Евангелиям

Блаженный Августин полагал, что Марк в своем Евангелии являлся последователем евангелиста Матфея и сократил лишь его Евангелие («О согласии евангелистов», I, 2, 3). В этом мнении есть, несомненно, правильное представление, потому что писатель Евангелия от Марка, очевидно, пользовался каким-то более древним Евангелием и действительно сокращал его. Критики текста почти сходятся в том предположении, что таким руководством для Марка послужило Евангелие Матфея, но не в нынешнем его виде, а в первоначальном, именно то, которое было написано на еврейском языке. Так как Евангелие от Матфея на еврейском языке было написано в первые годы седьмого десятилетия в Палестине, то Марк, бывший в то время в Малой Азии, мог получить в свои руки Евангелие, написанное Матфеем, и взять его потом с собой в Рим.

Были попытки расчленить Евангелие на отдельные части, которые по своему происхождению относимы были к разным десятилетиям первого века и даже к началу второго. (ПервоМарк, второй Марк, третий Марк и т.д.). Но все эти гипотезы о позднейшем происхождении нашего нынешнего Евангелия Марка от какого-нибудь позднейшего переделывателя разбиваются о свидетельство Папия, согласно которому уже около 80-го года Иоанн Богослов имел у себя в руках, очевидно, наше Евангелие от Марка и беседовал о нем со своими учениками.

Разделение Евангелия от Марка по содержанию

После введения в Евангелие (Мк 1.1-13) евангелист в первом разделе (Мк 1.14 – Мк 3.6) изображает в ряде отдельных художественных картин, как Христос выступил на проповедь сначала в Капернауме, а потом и во всей Галилее, уча, собирая вокруг Себя первых учеников и совершая возбуждавшие удивление чудеса (Мк 1.14-39), а затем, как против Христа начинают восставать защитники старых порядков. Христос, хотя на деле соблюдает закон, однако с серьезностью относится к нападениям на Него чтителей закона и опровергает их нападения. Тут Он высказывает и весьма важное новое учение о Себе Самом: Он – Сын Божий (Мк 1.40 – Мк 3.6). Три следующие раздела – второй (Мк 3.7 – Мк 6.6), третий (Мк 6.6 – Мк 8.26) и четвертый (Мк 8.27 – Мк 10.45) – изображают деятельность Христа на севере Святой земли, большей частью в первый период, в Галилее, но также, особенно в более поздний период, и за границами Галилеи и, наконец, Его путешествие в Иерусалим через Перею и Иордан до самого Иерихона (Мк 10.1 и сл.). В начале каждого раздела стоит повествование, относящееся к 12-ти апостолам (ср. Мк 3.14, Мк 9.35): повествования об их призвании, послании на проповедь и исповедании по вопросу о Мессианском достоинстве Христа. Евангелист, очевидно, хочет показать, как Христос считал Своей непременною задачей подготовить Своих учеников к их будущему призванию как проповедников Евангелия даже среди язычников, хотя, конечно, нельзя считать эту точку зрения здесь исключительною. Само собою разумеется, лицо Господа Иисуса Христа как Проповедника и Чудотворца, Обетованного Мессии и Сына Божия стоит здесь на первом плане. В пятом разделе (Мк 10.46 – Мк 13.37) изображается деятельность Христа в Иерусалиме как Пророка или, скорее, как Сына Давидова, Который должен осуществить ветхозаветные предсказания о будущем царстве Давида. Вместе с этим описывается возрастание враждебности по отношению ко Христу со стороны представителей иудейства до высшей ее точки. Наконец, в шестом разделе (Мк 14.1 – Мк 16.20) рассказывается о страданиях, смерти и Воскресении Христа, а также о Вознесении Его на небо.

Взгляд на постепенное раскрытие мыслей, содержащихся в Евангелии Марка

После краткого надписания, в котором читателям дается понятие о том, что представляет собой книга (Мк 1.1), евангелист во введении (Мк 1.2-13) изображает выступление и деятельность Иоанна Крестителя, предтечи Мессии, и, прежде всего, совершённое им крещение Самого Мессии. Затем евангелист делает краткое замечание о пребывании Христа в пустыне и об искушении Его там от диавола, указывая, что в это время Ангелы служили Христу. Этим он хочет обозначить победу Христа над диаволом и начало новой жизни для человечества, которому теперь уже не страшны будут все силы ада (образно представляемые под «зверями пустыни», которые уже не вредили Христу, этому новому Адаму). Далее евангелист последовательно изображает, как Христос подчинил Себе человечество и восстановил общение людей с Богом.

В первом разделе (Мк 1.14 – Мк 3.6), в первой части (Мк 1.14-39) евангелист дает сначала общее изображение учительной деятельности Господа Иисуса Христа (Мк 1.14-15), а в конце (Мк 1.39) – Его дел. Между этими двумя характеристиками евангелист описывает пять событий: а) призвание учеников, б) события в синагоге капернаумской, в) исцеление тещи Петра, г) исцеления больных вечером перед домом Петраи д) искание Христа, удалившегося утром на молитву, народом и, главным образом, Петром и его сотоварищами. Все эти пять событий совершились на протяжении времени от предобеденного часа пятницы до утра воскресенья (по еврейскому счету – первый день по субботе). Все события группируются около Симона и его сотоварищей. Видно, что евангелист от Симона получил сведения обо всех этих событиях. Отсюда читатель получает достаточное представление о том, как Христос, открывший Свою деятельность после взятия Иоанна Крестителя в темницу, совершал Свое служение Учителя и Чудотворца.

Во второй части первого раздела (Мк 1.40 – Мк 3.6) евангелист изображает постепенно растущую вражду ко Христу со стороны фарисеев и преимущественно тех фарисеев, которые принадлежали к числу книжников. Вражда эта объясняется тем, что фарисеи видят в деятельности Христа нарушение закона, данного Богом через Моисея, и потому ряд, можно сказать, уголовных преступлений. Тем не менее Христос относится с любовью и сожалением ко всем иудеям, помогая им в их духовных нуждах и телесных болезнях и являя Себя при этом Существом, превышающим обыкновенных смертных, стоящим в особом отношении к Богу. Особенно важно, что здесь Христос свидетельствует о Себе как о Сыне Человеческом, Который прощает грехи (Мк 2.10), Который имеет власть над субботой (Мк 2.28), Который даже имеет права священства, как некогда подобные же права были признаны за Его предком Давидом (вкушение священных хлебов). Только эти свидетельства Христа о Себе Самом высказаны не прямо и непосредственно, а входят в Его речи и дела. Здесь мы имеем пред собой семь рассказов.

1. Рассказ об исцелении прокаженного имеет целью показать, что Христос при исполнении дел Своего высокого призвания не нарушал прямых постановлений Моисеева закона (Мк 1.44). Если же Ему делали упреки в этом отношении, то эти упреки основывались на односторонне-буквальном понимании Моисеева закона, в чем были повинны фарисеи и раввины.

2. История исцеления расслабленного показывает нам во Христе не только Врача тела, но и больной души. Он имеет власть прощать грехи. Попытку книжников обвинить Его за это в богохульстве Господь обнаруживает пред всеми во всем ее ничтожестве и безосновательности.

3. История призвания в ученики Христа мытаря Левия показывает, что и мытарь не настолько плох, чтобы стать помощником Христа.

4. Участие Христа на пиршестве, устроенном Левием, показывает, что Господь не гнушается грешниками и мытарями, что, конечно, еще более возбуждает против Него фарисейских книжников.

5. Еще более обостряются отношения Христа с фарисеями, когда Христос выступил как принципиальный противник старых иудейских постов.

6–7. Тут Христос опять выступает в качестве врага фарисейской односторонности в отношении к соблюдению субботы. Он – Царь Небесного Царства, и Его слуги могут не исполнять обрядовый закон там, где это необходимо, тем более что закон о субботе дан для блага человека. Но такое выступление Христа доводит раздражение Его врагов до крайней степени, и они начинают злоумышлять против Него.

Во втором разделе (Мк 3.7 – Мк 6.6), где изображается отношение Христа к Его ученикам, евангелист

1) дает общее обозрение все более и более расширяющейся деятельности Христа,

2) изображает, как Христос выделил 12 ближайших учеников из числа всех Его последователей для особой миссии,

3) показывает нам Христа в Его борьбе с книжниками, явившимися из Иерусалима,

4) характеризует тех, кто является истинными последователями Христа,

5–9) изображает Христа как учащего народ и особенно учеников Своих в притчах,

10) рисует власть Христа над бурей,

11) над беснованием,

12) над неизлечимой болезнью женщины,

13) над силой смерти;

14) только неверие сограждан Христа полагает препятствие для Его всеисцеляющей и всем помогающей силы. Здесь ученики Христа являются постоянно следующими за Христом. Они подготовляются к их будущему служению.

В третьем разделе (Мк 6.6 – Мк 8.26) также преимущественно изображаются заботы Христа о Своих учениках. Он ходит с ними по всему северу Палестины, избегая на долгое время оставаться на западном берегу Геннисаретского моря, где Он обыкновенно пребывал в прежнее время.

В четвертом разделе (Мк 8.27 – Мк 10.45) также изображается Христос среди Своих апостолов и постепенное приближение Христа к Иерусалиму.

В пятом разделе (Мк 10.46 – Мк 13.37) Господь является уже выходящим из тесного апостольского круга к народу, от которого Он теперь принимает исповедания веры в Него как в Сына Давидова. Это служит введением к Его торжественному вступлению в Иерусалим.

Шестой и последний раздел (Мк 14.1 – Мк 16.20) представляет нам, как Господь Иисус Христос совершил спасение людей, о котором Он предвозвещал раньше. Евангелист Марк довольно обстоятельно изображает здесь последние дни земной жизни Христа – Его страдания, смерть, погребение, Воскресение и (кратко) Вознесение на небо.

Литература о Евангелии Марка

В т.н. «Катенах греческих отцов» (изд. Крамера, 1844) имеется толкование на Евангелие Марка, приписываемое Виктору Антиохийскому (или, согласно другим, свт. Кириллу Александрийскому). Затем есть толкования блаженного Феофилакта, Евфимия Зигавина и приписываемое (неправильно) блаженному Иерониму, сплошь состоящее из аллегорических изъяснений, и толкование Беды Достопочтенного. Из новых толкований заслуживают внимания: а) католические – Кнабенбауера (1894), Роза (1904), Шанца (1881) и Лагранжа (1911); б) протестантские – Гогеля (1909), Гольцмана (3-е изд., 1901), Клостермана (1907), Луази (1907–1908), Меркса (1905, здесь дано, собственно, толкование Евангелия от Марка по его древнейшему сирийскому переводному тексту), Вейса П. (1901, в 9-м изд. комментария Мейера), Вейса И. (1907), Воленберга (1910).

Из наших отечественных толкований известно только одно действительно серьезное толкование епископа Михаила (Лузина) в его «Толковом Евангелии». Заслуживает внимания также магистерская диссертация прот. Елеонского «О Евангелии от Марка» (против Баура). Нравоучительного характера толкования на Евангелие от Марка изданы у нас: 1) кружком студентов, 2) «Воскресным благовестом» за 1911-й г., № 3) «Новой Землей» (толкование Ламнэ). И. Гладков дает довольно обширное толкование на Евангелие от Марка, но, как известно, его толкования составлены не на каждое Евангелие в отдельности, а представляют собой, так сказать, обозрение всех Евангелий (3-е изд.).

О Подлинности заключения к Евангелию Марка (Мк 16.9-20)

Подлинность, т. е. принадлежность этого раздела евангелисту Марку, подвергается библейской критикой серьезному подозрению. Основания для такого подозрения следующие.

1. Этого раздела не имеется в таких уважаемых кодексах, как Синайский и Ватиканский, и некоторых армянских, эфиопских и арабских переводах Евангелий. Точно так же Евсевий Кесарийский («Вопросы евангельские к Марину»: Eusebii Caesariensis, Quaestiones evangelicae ad Marinum, PG.22, c. 937, 19–33) говорит, что Евангелие от Марка во всех почти списках заканчивалось словами нашего 8-го стиха 16-й главы. То же почти свидетельствуют блаженный Иероним (письмо 120-е к Гедибии), святитель Григорий Нисский (2-я речь о Воскресении Христа) и некоторые другие.

2. Эти исторические основания подкрепляются и характером рассматриваемого отрывка. В нем критики вовсе не находят характерных для евангелиста Марка выражений («тотчас», «опять») и, напротив, находят достаточно такого, что совершенно чуждо Марку в языке и изложении. Поэтому-то новейшие критики считают этот раздел неподлинным, а Тишендорф в 8-м издании своего Нового Завета совсем исключил этот раздел из текста.

Но вышеприведенные основания недостаточны для того, чтобы утверждать, что стихи 9–20 16-й главы Евангелия Марка представляют добавление, сделанное каким-либо другим лицом, а не самим Марком. Во-первых, спорный раздел имеется во всех древних греческих кодексах Нового Завета (исключая Синайский и Ватиканский), а также в древнейших переводах – сирийском Пешитто, древнеиталийском и Вульгате. Далее, о нем знает святитель Ириней (Ириней Лионский. «Против ересей», III, 10, 6). Свидетельство же Евсевия, Иеронима и др. значительно ослабляется сообщением Виктора Антиохийского и многих бесед о том, что «палестинское Евангелие» имело этот раздел. Притом неестественно предположить, чтобы Евангелие Марка заканчивалось словами: «потому что (женщины) боялись». Дело в том, что событие Воскресения Христова представляло собой, несомненно, самый важный факт евангельской истории. Между тем значительность этого факта очень бы ослаблялась, если бы евангелист Марк ограничился только приведением свидетельства Ангела женщинам и ничего бы не сказал о явлении Христа по воскресении всем Его апостолам. Затем. Для объяснения отсутствия заключения к Евангелию Марка можно допустить одно из двух – если, конечно, признать более правильным свидетельство тех кодексов, где этого заключения не имеется, – или что заключение это бесследно затерялось, или же что Марк не сделал такого заключения, скончавшись в то время, когда ему еще приходилось дописывать свое Евангелие. Но оба эти предположения неприемлемы. Против второго говорит церковное предание, согласно которому Марк, окончив свое Евангелие в Риме, оставил этот город и отправился в Александрию, и там проповедовал (Евсевий Кесарийский, «Церковная история», 11, 16 и др. писатели). Из этого предания мы видим, что древней Церкви чужда была мысль о том, что Марк мог оставить свое Евангелие незаконченным. Что же касается первого предположения, то против него говорит невероятность такого окончания Евангелия, какое имеется в тех рукописях, где Евангелие кончается словами: «ибо они боялись». Но об этом сказано уже выше.

Что касается внутренних оснований, на которых основывает новейшая критика свое сомнение в подлинности последнего раздела Евангелия от Марка, то мы должны признать, что, действительно, не находим в этом разделе тех своеобразных черт стиля, какие вообще характеризуют евангелиста Марка, что здесь не встречается любимых Марком частиц «опять», «вдруг». Но нужно, с другой стороны, не упускать из внимания и того обстоятельства, что содержание этого раздела и не давало повода к употреблению указанных любимых Марком слов. Три явления Воскресшего изображены здесь в форме «лестницы», а эта форма Марку не чужда, и, с другой стороны, она требовала тех соединительных частиц (μετὰ ταῦτα и ὕστερον), которые он здесь употребляет вместо частицы «опять» (стихи 9, 12, 14). Также употребление глаголов ἀπιστεῖν и ἐφανερώθη, которые у Марка в других местах не встречаются, требуются здесь самим предметом повествования. Глагол ἀπιστεῖν мы находим также в Евангелии от Луки только в Лк 24.11,41 и глагол ἐφανερώθη в Евангелии от Иоанна только Ин 21.1, именно в повествовании о явлениях Воскресшего. Глагол ἐθεάθη, также впервые употребленный здесь Марком (стих 11), является вполне точным обозначением созерцания людьми Воскресшего в Его прославленном теле. Трижды употребленный здесь Марком глагол πορεύεσθαι (стихи 10, 12, 15) также не может быть назван вполне чуждым Марку выражением, так как сложный глагол παραπορεύεσθαι употребляется им нередко (Мк 2.23, Мк 9.30, Мк 11.20, Мк 15.29). Притом этот глагол πορεύεσθαι является во всех трех случаях вполне подходящим термином. Остальные выражения, не встречающиеся прежде у Марка, или и не могли быть ранее употребляемы евангелистом (например, γλώσσαις λαλεῖ ν καιναῖς, – стих 15), или же представляют собой крайне незначительное отступление от встречающихся у Марка выражений (например, κόσμον ἅπαντα, стих 15, ср. с ὅλον τόν κόσμον в Мк 15.36). Странным только представляется, что евангелист Марк употребляет в 9-м стихе выражение πρώτῃ σαββάτου – «в первый день недели», тогда как во 2-м стихе он употребляет о том же самом другое выражение τῇ μιᾷ σαββάτου. При этом выражение τὸ σάββατον в смысле «недели» у него, да и в других Евангелиях, не встречается, за исключением Лк 18.12. Но и эта странность может быть объяснена тем, что в том кругу верующих, к которому принадлежал Марк, могло уже войти в употребление слово σάββατον в смысле «недели» и евангелист здесь употребил это, так сказать, новое выражение, тогда как во 2-м стихе употребляет другое, старое, параллельное выражение, которое, вероятно, употреблял апостол Петр, когда рассказывал Марку о Воскресении Христа.

Указывают еще на то, что евангелист упоминает об изгнании из Марии семи бесов (стих 9). «Зачем бы, – говорят, – Марку упоминать об этом, раз он уже сказал об этом прежде?» Но здесь это повторение весьма уместно. Евангелист хочет этим объяснить, почему Господь по Воскресении Своем явился именно, раньше чем другим, Марии Магдалине. Указывают затем на излишнюю краткость и неясность этого раздела. Но и раньше мы встречаем у Марка такое же краткое обозрение событий, именно, в рассказе о крещении и искушении Христа (Мк 1.9-13), который, однако, критикой не признается неподлинным. Говорят еще, будто бы заключение Евангелия дает впечатление повествования, совершенно не имеющего отношения к предшествующему, оно будто бы возникло совершенно независимо от стихов 1–8 16-й главы. Но выражение 9-го стиха: «восстав же» (ἀναστάς δέ), напротив, говорит за то, что заключение писатель Евангелия намеревался поставить в связь с предыдущим. Он хочет сказать: «Доселе я говорил о Воскресении Христа, а теперь должен повествовать о Его явлениях».

С другой стороны, нельзя не отметить тех черт, имеющихся в заключении к Евангелию Марка, которые являются характерными вообще для всего Евангелия Марка. Так, в 9-м стихе евангелист опускает имя Иисус, как делает он и в других местах (Мк 1.21, Мк 2.1,23, Мк 3.1), называет учеников и последователей Христа: τοῖς μετ́ αὐτοῦ γενομένοις (стих 10), что напоминает собой выражение: οἱ παρ́ αὐτοῦ (Мк 3.21), описывает порицание Христом «жестокосердия» учеников (стих 14), согласно с Мк 6.52, Мк 7.18, Мк 13.17 и сл. Трудно сказать что-нибудь веское по вопросу о том, каким образом могло случиться то обстоятельство, что во многих древних кодексах заключение к Евангелию Марка оказалось опущенным. Может быть, некоторые переписчики намеренно его опустили, соблазняясь теми же соображениями, какие выставляет и новейшая критика...

Нужно заметить, что в некоторых древних кодексах вместо нашего заключения имеется более сокращенное, которое гласит: «а все, что им (женщинам) поручено было, они возвестили вкратце Петру и его сотоварищам. Потом же явился Иисус и послал Сам от восхода (солнца) до запада чрез них (т. е. через апостолов) святую и непрестающую проповедь о вечном спасении. Аминь». Есть еще краткое заключение к Евангелию Марка в сочинении блаженного Иеронима «Против Пелагия» (II, 15), представляющее собой продолжение 14-го стиха 16-й главы. Апостолы в этом заключении на упрек Господа в недостатке веры указывают на силу сатаны, от которого и просят Христа освободить их. Та же мысль проведена в памятнике христианской письменности, найденном в Египте в 1907 г. и известном под именем λογία. Здесь Христос в добавление к вышеприведенному у Иеронима говорит апостолам, что Он скоро поразит все враждебные силы. Понятно, что все эти заключения не имеют за себя никаких достаточных свидетельств в церковном предании.

1) Марк через составление своего труда сделался «истолкователем» Петра, т. е. передал многим то, что говорил апостол Петр, стал как бы устами Петра. Ошибочно предположение, что Марк здесь характеризуется как «переводчик», услугами которого будто бы пользовался апостол Петр и который был нужен Петру в Риме для перевода его речей на латинский язык. Во-первых, Петр едва ли нуждался в переводчике для своих проповеднических речей. Во-вторых, слово ἑρμηνευτής в классическом греческом языке обозначало часто вестника, передатчика воли богов. Наконец, у блаженного Иеронима (письмо 120 к Гедибии) Тит назван истолкователем Павла, как и Марк – истолкователем Петра. То и другое указывает только на то, что эти сотрудники апостолов возвещали их волю и желания. Может быть, впрочем, Тит, как природный грек, был сотрудником апостола Павла в писании посланий; как опытный стилист, он мог давать апостолу разъяснения некоторых греческих терминов.

2) Предположения проф. Болотова «о дне и годе кончины св. Марка» (4 апреля 63 г.) («Христианское Чтение», 1893, июль и сл. кн.) не согласны с тем, что получается из ознакомления с библейскими данными о смерти Марка.